VirOS. Chapter 6 - Eleven-Ninety-Seven

6. Одиннадцать-девяносто-семь


Коридоры, залитые пыльным светом, были пусты и тихи, лишь отдельные группки студентов иногда появлялись, чтоб снова исчезнуть в бесчисленных закоулках здания, когда основная масса людей ублажала свои опустевшие желудки в столовой. Влекущие ароматы жареной, вареной, печёной пищи разлетались по этажу, достигали лестниц, манили загулявших, бродивших где-то студентов, как арбузы - ос. В самой же столовой стоял тысячеголосый гомон в перемешку со звоном и грюканьем посуды, грохотом отодвигаемых лавочек и столов, когда кто-то встаёт или садится.
Тут, рядом со своими друзьями, сидел Саша, в чьей голове билось слишком много мыслей и догадок, а перед ним стояла тарелка с супом, к которой студент даже не притронулся, Сергей косо на неё посматривал голодным взглядом - своей не хватило. Зоя устроилась напротив них и, будучи не в настроении, бубнела себе под нос оскорбления адресованные Андрею Ивановичу и Дарье.
- Зоя, ты... - начал Сергей.
- ... Выхухоль. - произнеся это слишком громко, тут-же исправилась, - Тьфу, тоесть, что?
- Я... Я хотел спросить, будешь-ли свой кусочек хлеба есть?
- Серый, - прервал своё молчание сосед, - можешь моё забрать, только прекрати волком в нашу сторону смотреть - авось и нас съешь.
Зоя натянуто улыбнулась, глядя на переезд тарелки, Саша снова затих и застыл, глядя на дверь, Сергей застучал ложкой по дну.

Для Сашки последняя пара закончилась незаметно. Лишь когда все начали собираться и расходиться, он осознал, что полтора часа просидел таращась в окно.
В коридоре за дверью аудитории уже никого не было и только разрозненные отзвуки, разносимые далёким эхом, напоминали о бегущих кто домой, кто в общежитие, людях. Вскоре, пропал и этот шум, оставив студента наедине со звуками шагов собственных ног, неспешно нёсших его куда-то по бесконечным переходам и лестницам.
Он шёл по коридору второго этажа, когда его вниманием завладел расплывчато-знакомый скрип, доносившийся из-за поворота. Заглянув за угол, увидел, как на фоне распахнутой двери аудитории номер 109, возле дверного проёма, пляшет смутная тень. Секунда, другая, и вот тень полностью скрылась внутри помещения.
Студент так и не понял, почему и как это произошло, но он, не отдавая себе отчета, покрался к двери навстречу спрятавшейся тени. Медленно приближался заветный вход, с каждым молчаливым шагом сокращалось расстояние. До дверного проёма оставалось около метра, как пятно солнечного света на полу прорезала чья-то тень. Одним прыжком он преодолел оставшее расстояние и застыл на месте, вцепившись в железный косяк, а волосы встали дыбом. На потёртом влажном линолиуме сидело нечто, что или кого нельзя было отнести к простым земным существам. Немая сцена продолжалась, казалось, вечность. Дарья, которую Саша не увидел, ибо широко раскрытые от смеси неожиданности и ужаса глаза были прикованы к нечту, опешивше глядела на них. Тут тварька, взвизгнув и сменив окрас на лиловый, собралась в комок и упала на пол, приняв вид вазы. Побелевший студент, тихо, но отчётливо выругавшись, чуть не сполз на пол, всё ещё цепляясь за косяк:
- Что ЭТО было? ЧТО?!
- Машина. - последовал ответ.

Они сидели за столом, где в ворохе старых шлейфов параллельного порта копошилась механическая тварька, напоминавшая общим видом и размерами древнюю первоптицу археоптерикса.
- Стоило-ж так пугаться. 11-97 совсем не страшный.
- Увидишь тут такое когтистое-шипастое чёрт знает что...
- Вообще, он испугался больше твоего.
Машина схватила и резко потащила широкий провод и, не заметив, что тот обкрутился вокруг задних конечностей, шумно растянулась по столу. Даша подняла 11-97 со стола, выпутывая своего подопечного из клубка давным-давно испорченных кабелей. Загадка таинственных пропаж была решена - необычное кольцо, сверкавшее на пальце сисадминши, стащила "ожившая ваза", а само кольцо принадлежало ей.
- Можно же было, - продолжал сокрушаться Александр, - сказать об этом. У нас полгруппы чуть не чокнулось!
- Это ничего б не изменило. Такое лучше держать в тайне.
- Кстати, о тайнах. Почему я вижу его тут, но не, допустим, в новостях, касающихся кибернетики?
- Отговорок можно на ходу придумать множество - от недоработки, до непредсказуемости системы. Но правда в том, - 11-97 свернулся калачиком у неё на руках, - что я просто не хочу отдавать его.
Радужные пластинки-перья блестели в лучах заходящего солнца, тёмные, покрытые металлической сеткой крошечные пневмо-мышцы поддёргивались, следуя ритмичной работе системы охлаждения.
- Тем более, - она продолжила, - не только камеры в коридорах мои глаза - эти глаза, - 11-97 приподнял вытянутую блестящую голову, украшеную парой чёрных подвижных линз, - тоже мои.
- А как-же известность?
- Мне не нужна известность такой ценой.
- До сих пор не верится, что такое возможно. Мыслящая машина. Звериное поведение.
- Вообще, мы колесо заново не изобретали. Всё было сделано максимально, насколько это возможно, по аналогии с живым. Тело было сложнее создать, чем адаптировать имеющиеся наработки - ВирОС - под него и "присыпать" их базой адекватного естественного поведения.
- Тоесть, он всё-ещё близок к выполняющим определённые команды компьютерам, раз мм... думает засчёт ОС?
- Аппаратно - подобен, но програмно - нет. Его ОС совершенно свободна в своём развитии, он совершенно свободен. Он не будет подчиняться, если сам того не захочет.
- Как и мы...
- Как мы.

Они разговаривали более часа и более часа поднимались темы, о которых они думали, но мысли эти никто не слышал кроме них самих, ибо мысли те граничили с далёкими от реальности, несбыточными мечтами.
Солнце уже скрылось в багровом облачном закате, когда люди наконец-то вышли во двор опустевшего университета, затянутый длинными холодными тенями. С поднятой руки хозяйки, подобно соколу, взвился в холодный воздух механизм, рассекая его мерцающими перьями, и скрылся, мимикрируя, среди ещё не успевших опасть листьев.
- Он с тобой не едет? - спросил Саша, когда они подошли к машине, чей серый цвет терялся в золотистых бликах.
- Он не хочет. - коротко ответила Даша.
Студент хотел было уточнить, в чём причина, но его язык почему-то присох к нёбу, он снова ушёл куда-то, провалился в поглащающую пустоту мыслей.
Всю поездку он осознавал смутно, как в тумане. Незаметно проносились машины с включёнными фарами, темнеющие улицы, фонари которых не горели, обсыпавшиеся тополя и робинии, точно странные искажённые призраки, мост над рекой и огни чёрного завода за ним в высоте. Заторможенность не прошла даже тогда, когда Ниссан уже мчался по длинной ровной дороге мимо парка и хлебозавода, влекущих нежными запахами, мимо рядов домов, рынка...

- Какой чокнутый день, - с тяжёлым вздохом в вечерней тишине произнёс Александр, выйдя из машины.
- В такие минуты я жалею о всём, что сделала. - повисло продроглое молчание.
- А что ты сделала-то? То, что мы делаем зависит от обстоятельств.
- Всегда поражалась твоей смеси незнания предмета и, при этом, полного понимания сути.
- Я думающий человек...
-... Которых так мало.

С запада подул мощным порывом холодный ветер, принеся с собой тревожный гул завода из-за огромных шлаковых гор - ужасного, но впечатляющего, по своему красивого последствия людской отрешённости и губительной бездумности